Надежда умирает последней. Она долго держалась: когда выгнали с работы - почтенной должности извозчика, когда кончились дрова, и весь соседский забор был сожжен до последней щепки, когда денежный лимит был исчерпан, когда больше не верили в долг и требовали возврата денег, занятых раннее, когда большой труд, над которым Женька работал последнее время, в редакции осмеяли и отказались печатать, - она еще жила. Да, надежда умирает последней, и вот она, подобно догорающей свече, таяла на глазах.

Женька Симпсон, чьи далекие предки играли в баскетбол в дебрях Гарлема, Женька, непризнанный писатель, тщетно штурмовавший прессу, приходившую в упадок, как и все вокруг, сидел на диване в облезлом полушубке, засунув руки в карманы и зябко ежась.

Его исконно негритянская кровь, многократно наложенная на многочисленных российских потомков, делала его похожим на молодого Пушкина. Видимо, пристрастие к поэзии, да и к литературе вообще, также привилось вследствие слияния кровей. Умному, талантливому, в меру красивому, Женьке не доставало одного - практичности. Он вечно прозябал.

Сейчас, сидя на диване, он лихорадочно думал, что делать дальше. Перебирал всех друзей и знакомых - у кого еще есть возможность взять в долг, и припоминал местоположение каких-либо не сильно охраняемых деревянных сооружений - подтопить изрядно остывшую печку.

В дверь постучали.

“Идите в баню,” - подумал Женька, не трогаясь с места, рассудив, что это какой-то не в меру ретивый кредитор.

Стук повторился.

“Нет меня, что, не ясно?” - мысленно огрызнулся Женька.

-Женька, блин, на фиг, хватит придуриваться! - раздался из-за двери знакомый голос. - Открывай давай!

-Серега! - воскликнул хозяин, вскакивая с дивана и кидаясь к двери. - Так бы и сказал, что ты. А то мало ли всякого дерьма шляется- открывай тут всяким.

-Ты, как я понял, по обыкновению в долгах? - спросил Сергей, входя.

-Еще бы! Как иначе!

-Что-то у тебя в комнате колотун-бабай, хоть не раздевайся.

-А ты и не раздевайся. Видишь: я сам в шубе.

-Что ж не топишь?

-А чем?

В ответ Сергей покачал головой. Он догадывался, что Женька нуждается, но не до такой же степени!

-Вот, возьми денег, купи дров, да еще пожрать что-нибудь, - сказал он, доставая пачку истрепанных денежных купюр, наугад разделив ее пополам. Одну половину он сунул в карман, другую протянул Женьке.

У того жадно загорелись глаза, таких денег он не видел давненько. Если быть точным, он вообще давненько не видел никаких денег.

-Я верну! - крикнул он с порога и, не дождавшись ответа, скрылся за дверью.

Сергей остался один. Он в задумчивости оглядел нищенскую обстановку комнаты: покосившийся ободранный стол с помятым самоваром на нем, книжный шкаф с оторванными дверцами, печку-буржуйку, у которой был такой вид, словно она ожидает удара палкой, и в очередной раз убедился, что так, как Женька, жить нельзя. Какие бы трудные времена ни выпадали на его долю, как бы он сам ни нуждался, но такого убожества у Сергея не было никогда. Усевшись в едва живое, продавленное кресло, он опять недобрым словом вспомнил литературу и то, что она делает с человеком.

Женька не заставил себя долго ждать, уже через полчаса он явился с буханкой хлеба, большим куском колбасы и с бутылкой чего-то спиртного.

-А не отравимся? - недоверчиво спросил Сергей, косясь на бутылку.

-Да нет, я у Кривого брал, он фигни не продает.

-Ну, ладно тогда. А что колбасы мало купил?

-И это ты называешь - мало? Да я бы этим неделю питался и благодарил судьбу!

Сергей только головой покачал.

-Ладно, нарезай, разливай, - только и сказал он.

Женьку не надо было даже просить, он уже достал нож и принялся кромсать на мелкие кусочки принесенное, затем извлек откуда-то из книжного шкафа стаканы и быстренько налил в них содержимое бутылки.

-За встречу! - провозгласил он, поднимая стакан.

-За встречу, - согласился Сергей.

Некоторое время молодые люди болтали между собой о разных пустяках, не касаясь серьезных вещей. Сергей все больше рассказывал о себе, о работе на стройке, об отце Герасиме, о деревенском житьи-бытьи. Женька по преимуществу слушал.

-Ну, а чем занимаешься ты? - спросил Сергей после небольшой паузы.

Казалось, только этого Женька и ждал. Спрашивавший был моментально оглушен и сбит с толку непрерывным потоком слов. Все рассказы, однако, сводились к литературной работе и житейской нищете. В конце концов, он поведал о неудаче своего романа, над которым он долго трудился и который отказались печатать.

-Хорошо, а чем ты теперь занимаешься?

-Пишу новый. Хочешь, прочту начало?

Не дожидаясь возражений, которые непременно бы последовали, не будь он столь прытким, Женька бросился к столу, вытащил из кипы бумаг измятый лист и принялся читать:

- “Когда долгий летний день, наконец, умирал, уступая место душной ночи, когда улицы пустели, представая обнаженными в своем убожестве, они выползали из берлог, где сидели в течении дня в смраде и грязи, на промысел.

Лица их, испитые, с печатью бедности, порока и отупления, полностью соответствовали их жилищам - комнатам в убогих разваливающихся зданиях, с облупившейся ядовито-зеленой краской на стенах сортира, с изжелта-серыми потолками, с вылинявшими, отстающими заплесневелыми обоями и с нищенской домашней утварью.

Взгляд их, тревожный, волчий, постоянно ищет чего-то, рубище, в которое они облачены, отпугивает окружающих, и, кажется, что это не люди, а дикие звери вышли темной ночью на добычу...”

Воцарилась пауза. Потом Сергей медленно произнес:

-Ну хоть сортиры-то у них были теплые, не то, что у нас.

-Дурак, ты ничего не понял! Это же будет исторический роман!

-Да понял я. Только не затем я пришел, чтобы исторические романы слушать. У меня есть к тебе дело.

-Дело? Какое же, интересно?

-Компьютером умеешь пользоваться?

-Умею немного. А зачем тебе?

-А доступ имеешь к нему? Сможешь считать дискету и напечатать на бумагу?

-Сам не смогу. Да и доступа сейчас у меня к компьютеру нет. Я ведь работал раньше в компьютерном центре, только недолго, правда.

-А что ж ты ушел?

-Да не ушел я - выгнали. У меня гениальная идея появилась, она требовала времени на осмысление. Я и не ходил туда дней пять. А как пришел - они мне от ворот поворот показали, бюрократы хреновы!

-Что?! - от неожиданности Сергей так подпрыгнул на стуле, что ветхие ножки его едва не подломились. - В городе есть компьютерный центр, ты имеешь к нему доступ и - теряешь его. Это самая идиотская выходка в твоей жизни. Может быть, я да и ты из-за этого твоего разгильдяйства лишились такого, что обеспечило бы и тебе и мне в дальнейшем безбедное существование. Занимался бы своими идиотскими литературными изысканиями и при этом не думал бы, что будешь завтра жрать!

-Мысль-то была действительно гениальная. И вообще, какое тебе дело до того, что я буду жрать завтра? Это мое личное дело, и ты зря вмешиваешься. Я тебя ни о чем не прошу, - обиженно ответил Женька.

-Ладно, - уже более спокойно сказал Сергей. - Что с дурака возьмешь? Да только обязательно мне нужен компьютер. А что это за компьютерный центр и как ты туда попал?

-Вообще-то, я в университете учился, а башковитые люди там нужны. И образованные. Меня туда пригласили - вот я и пошел.

-Просто взяли и пригласили?

-У них есть досье на всех жителей города, и мои параметры, исходя из него, им подошли.

-Да, сразу видно, что лично они тебя не знали.

-Ну и черт с ними. Все равно для меня на первом месте литература.

-По-моему литература - это такая же работа, как и любая другая, и соответственно должна оплачиваться. Ты ведь не какой-нибудь там коммунист, чтобы задаром работать.

Женька на это ничего не ответил, только обиженно засопел. В этом он отличался от Пушкина, готового разорвать наглеца на части за любое неосторожно брошенное слово.

-А все-таки, ты не знаешь, где можно найти компьютер?

-Да это-то не проблема. У меня девчонка знакомая работает там.

-Так что же ты молчал?!

-Молча-ал! Да ты мне слова не давал сказать, все коммунист, коммунист. А какой я тебе, в задницу, коммунист!

-Ладно, не мороси. Рассказывай.

-Что мне-то рассказывать? Ну, работает знакомая и работает. Это ты рассказывай, что ты там хотел считать?

-Хорошо. Ты слышал о пропавшем самолете?

-Слышал ли я? - Женька аж подпрыгнул. - Да, можно сказать, из-за него я вылетел из центра!

-Из-за него? Ну-ка объясни.

-Понимаешь, я рылся в архиве - там много всего понатолкано. Там я впервые и узнал об этом. Вообще-то, слухи были и раньше, и до меня они доходили, а тут, поди ж ты, все как по полочкам - от и до. Я там младшим практикантом был и должен был осваивать технику. Вот я и посвятил себя изучению этого дела. Правда, надо сказать, в познании компьютеров ни черта не продвинулся.

-Так что же ты узнал?

-Нет уж, сначала ты расскажи, для чего тебе все это надо.

-Ладно. Если ты так подробно изучал эту старую историю, ты, вероятно, знаешь о дискете, куда была помещена карта. Так вот, скорее всего, эта дискета у меня.

-У тебя?! Не может быть! Но откуда? Ведь ее похитили из архива десять лет назад, во время той эпидемии.

-Похитили? Но, тем не менее, она нашлась и сейчас находится у меня.

-Но как она к тебе попала?

-Это довольно долгая история, и я ее тебе расскажу. Но сперва ты расскажи, что произошло после того, как Амбала изрезали на куски.

-Да, конечно. Амбал, несмотря на жестокость, был мужик тупой, как, впрочем, и все в его банде. Но они знали, что карта находится на дискете и ее надо считать, чтобы получить доступ к сокровищу. Сами они, разумеется, этим заняться бы не смогли, будь хоть все компьютеры мира в их распоряжении. Но заставить кого-нибудь... это, пожалуй, было им по силам. Амбал шерстил ларьки на одном из пятачков - в те времена их было очень много. В одном из этих ларьков подрабатывала студентка, которая знала толк в вещах, нужных, в данном случае, Амбалу. Он узнал об этом и попросил ее считать дискету. Впрочем, попросил - это не то слово, скорее, потребовал, пригрозив сжечь ларек, предварительно ее там заперев. Потребовал, отдал дискету и ушел. А через день весь город потрясла новость о такой страшной участи Амбала и компании.

Женька замолчал и, отрезав кусочек колбасы, отправил его в рот. Хотел разлить водку по стаканам, но, увидев отрицательный жест Сергея, передумал и поставил бутылку под стол. Затем продолжил прерванный рассказ:

-Ничего себе! Так сколько же их вообще тогда было?

-Много. Все-таки, как-никак компьютерный центр - важный стратегический объект. Туда и электроэнергия поступает бесперебойно, не то, что у нас: два раза в неделю появится - и то ладно.

-В деревне ее уже нет вообще.

-Да? Так, значит, два раза в неделю - это не так и плохо.

-Именно.

-Самое интересное, - продолжал Женька. - Не было никакого ограбления или кражи там, где жила студентка, а дискета нашлась у Хыры. Как же она к нему попала?

-Очень просто: он и задавил ее, а потом взял дискету.

-Так что же, она ее с собой таскала?

-Выходит, что так.

-А может, он вызвал ее, забрал дискету, а потом убил?

-Зачем убивать-то?

-Как зачем? На всякий случай. У таких ублюдков, как Хыра с Амбалом, это было в порядке вещей.

-Не знаю, Женя. Сейчас проблема не в том, кто кого убил, а как считать дискету, и, если это та самая дискета, - отыскать самолет.

-А что, это идея. Давай, действительно, займемся этим - вот книга-то интересная получится!

-У меня, похоже, вообще нет другого выбора.

И Сергей вкратце рассказал, что с ним случилось в Китайской слободе.

-Да, - мрачно произнес Женька. - История скверная и, похоже, опасная. Но, - добавил он, повеселев, - зато и интересная! Завтра же пойду к Ольге и попрошу ее распечатать карту.

-Так я могу расчитывать на тебя?

-Еще бы!